Рамакришна о себе

Отрывки из книги

Через несколько дней после освящения храма в Дакшинешваре туда пришел безумец, который на самом деле был мудрецом, наделенным Знанием Брахмана. В одной руке у него была бамбуковая ветвь, а в другой — манговый побег в горшочке. На ногах — изношенные до дыр туфли. Он пренебрегал всеми социальными условностями. После омовения в Ганге не выполнял никаких религиозных ритуалов. Запас пищи заворачивал в уголок своего дхоти. Он вошел в храм Кали и пропел гимн богине. Храм задрожал. В тот момент в святилище был Халадхари. Безумцу не позволили поесть в трапезной для прихожан, однако эта неприятность его совсем не опечалила. Он нашел себе пищу в куче отбросов, состязаясь с псами, подъедавшими остатки со сделанных из листьев выброшенных тарелок. То и дело он отталкивал в сторону какого-нибудь пса, чтобы завладеть объедками. Псы даже и не возражали. Халадхари подошел к нему и спросил: «Ты кто? Уж не пурнаджняни (совершенный знаток Брахмана) ли?» Безумец прошептал: «Ш-ш! Да, я — пурнаджняни».

Когда Халадхари рассказал мне об этом, сердце мое затрепетало. Я буквально вцепился в Хридая. Я сказал Божественной Матери: «Мать, не следует ли и мне пройти через такое же состояние?» Затем мы все пошли посмотреть на этого человека. Нам он говорил слова великой мудрости, однако же перед другими вел себя как безумный. Халадхари долго еще следовал за ним, когда тот покинул храмовый сад. Выйдя за врата, пришелец молвил, обращаясь к Халадхари: «Что еще я могу сказать тебе? Если перестанешь проводить различие между водой в этом пруду и водой в Ганге, тогда поймешь, что обрел Безупречное Знание». Сказав это, он быстро зашагал прочь.

Я сиживал на берегу Ганги, положив около себя несколько монет и кучку всякого мусора. Потом брал монетки в правую руку, горсть мусора в левую и произносил, обращаясь к своей душе: «Душа моя! вот эти штучки, где отчеканено лицо королевы, мир называет деньгами. Они обладают силой давать тебе рис и овощи, кормить больных, строить дома, а также предоставлять все то, что ценит этот мир, однако они никогда не помогут тебе реализовать вечное знание и блаженство Брахмана. Поэтому относись к ним, как к мусору». Я утрачивал ощущение различия между ними в своем уме — и швырял то и другое в Гангу. Неудивительно, что люди считали меня сумасшедшим. Но все же мне было страшновато. Глупо ведь обижать богиню богатства и удачи! Я размышлял: «А что если она перестанет обеспечивать меня пищей?» И я сказал, обращаясь к Богине: «Мать, да будешь Ты вечно жить в моем сердце!»

Поскольку в то время я совсем не ухаживал за своим телом, у меня отросли длинные волосы. Они сбились в клочья, перепачкавшись пылью и грязью. Когда я сидел в медитации, тело делалось жестким и неподвижным, как бревно, из-за сильнейшей концентрации ума. И тогда птицы, принимая меня за неодушевленный предмет, беззаботно садились мне на голову и искали еду в моих спутанных волосах.

Я вовсе не берег свое тело. Мой племянник, Хридай, ежедневно приносил мне немного пищи. Иногда ему удавалось протолкнуть пару горстей в мое горло, а иногда и не удавалось, но я об этом ничего не знал. Порой я отправлялся в туалет для слуг и чистильщиков, чтобы помыть его своими руками. При этом я молился: «О Мать, избавь меня от всякой горделивой мысли о том, что я — брахман, а они — парии, ибо кто они есть, если не Ты же во многих обличьях?» 

Временами я наблюдал, как вселенная наполняется сполохами огня. Временами я видел мерцание света во всех четырех направлениях, словно бы мир превратился в озеро ртути. Временами мне виделось, что весь мир сделан из жидкого серебра. И иногда все четыре направления были словно бы озарены римскими свечами. Мне открылось, что сам Бог стал вселенной, всеми ее живыми существами и двадцатью четырьмя космическими началами (таттвами).Это подобно процессу эволюции и инволюции.