Искусство жить

Отрывки из книги

Задача духовного пути — сорвать с нас маски и доспехи. Когда это происходит, то ощущается как кризис — потому что это и есть кризис, кризис самоидентификации. Будда учил, что жёсткая идентификация — причина наших страданий. Если заглянуть глубже, то можно сказать, что истинная причина страдания — неспособность переносить неопределённость, а также убеждённость в том, что отрицать зыбкость, лежащую в основе человеческого бытия — совершенно разумно и нормально.

Цепляние эго — наш способ отрицания. Когда у нас появляется представление «это я», мы видим всё как угрозу, как обещание или как нечто совершенно нам безразличное. Что бы нам ни встретилось, оно нас либо привлекает, либо отталкивает, либо оставляет равнодушными, в зависимости от того, насколько опасно для нашей самоидентификации. Жёсткая самоидентификация — это наша ложная защита. Если нам нравится человек, то, как правило, потому, что нам с ним хорошо. Он не встаёт у нас на пути, не нарушает наше представление о себе, так что мы — приятели. Если нам люди не нравятся — у них другая длина волны и мы не хотим с ними общаться — это обычно потому, что они ставят под вопрос нашу самоидентификацию. Нам неуютно в их присутствии, потому что они не подтверждают тех наших качеств, которые мы стремимся подтвердить, и мы не можем функционировать так, как хотим. Мы часто думаем о неприятных нам людях как о врагах, но, в действительности, они для нас исключительно полезны. Они — наши лучшие учителя: посланники, которые всегда появляются вовремя, чтобы указать нам на нашу жёсткую самоидентификацию.

Чувство беспокойства, связанное с зыбкостью человеческого бытия и с его неопределённостью, возникает из свойственной всем нам привязанности к желанию, чтобы всё было по-нашему. В переводе на тибетский язык «привязанность» — это шенпа. Мой Учитель Дзигар Конгтрул называет шенпа «барометром цепляния эго», показателем чувства собственной важности и озабоченности собой. В шенпа заложен инстинкт хватания, или, напротив, отталкивания: чувство «мне нравится, я хочу, мне надо» или, напротив, «не хочу, не надо, пусть исчезнет». Для меня шенпа ассоциируется с попаданием на крючок. Возникает чувство тупика, зажатости, остановки, поражения — так бывает, когда нам не нравится то, что происходит. Шенпа также означает страстное желание избавиться от этих чувств и ухватиться за то, что доставит удовольствие.

Катализатором нашего цепляния и привязанности может стать всё, что угодно: кто-то критикует нашу работу или не так на нас смотрит, собака грызёт любимые туфли, мы испачкали свой лучший галстук. Только что мы чувствовали себя хорошо — вдруг что-то случилось, и вот мы охвачены злостью или ревностью, обвиняем кого-то или сомневаемся в себе. Этот дискомфорт, нахлынувший от того, что ситуация сложилась не так — мы хотим, чтобы она длилась дольше или исчезла— инстинктивная реакция наших чувств на основополагающую зыбкость человеческого бытия.

Как правило, наша привязанность, наша шенпа, возникает непроизвольно, как реакция на чувство незащищённости. Когда мы «на крючке», мы хватаемся за всё, лишь бы избавиться от этого беспокойства: за еду, алкоголь, секс, шопинг, а также становимся критичными, озлобленными. Между тем, есть более полезный способ взаимодействовать с этим острым чувством. Таким же образом можно справиться с болью. Распространённый способ унять физическую боль — осознанная медитация. Нужно направить на боль всё своё внимание, вдыхать и выдыхать из больного места. Вместо того, чтобы пытаться избежать беспокойства, полностью откройтесь ему. Воспримите болезненное ощущение без зацикливания на состряпанной умом сюжетной линии: «Это плохо, нельзя так чувствовать, а вдруг это никогда не пройдёт».

Когда вы сталкиваетесь с шенпа во всей красе, основной совет — тот же, что при столкновении с болью. Будь это чувство «мне нравится» или «мне не нравится», или эмоциональное состояние вроде одиночества, депрессии, тревоги — полностью открывайтесь чувству, не давая ему трактовок. Если вы применяли этот метод по отношению к физической боли, то знаете, что результат может быть поразительным. Когда вы направляете всё своё внимание на колено, спину или голову — что бы у вас ни болело — отбрасываете историю про «хорошо или плохо», «правильно или неправильно» и непосредственно переживаете боль хоть короткое время, то ваши представления о боли, а часто и сама боль, растворяются.

Шантидева говорил, что наше страдание от физической боли полностью концептуально. Оно возникает не от самого чувства, а от нашего взгляда на него. Он приводит в пример древнеиндийскую секту Карна, члены которой во время ритуалов жгли и резали свое тело. Для них сильная боль ассоциировалась с духовным экстазом, то есть была чем-то прекрасным. Многие спортсмены чувствуют нечто подобное, когда при сверхнагрузках возникает сильное жжение в мышцах. Физическое ощущение само по себе — не хорошее и не плохое, наша трактовка делает его таковым.

Это напоминает мне историю, произошедшую с моим сорвиголовой-сыном, когда ему было 12 лет. Мы стояли на узком носу огромного корабля, как Леонардо ди Каприо и Кейт Уинслет в фильме «Титаник», и я рассказывала ему о своём страхе высоты. Говорила, что не могу находиться на высоте, что испытываю неприятные физические ощущения, мои ноги подкашиваются. Никогда не забуду его лицо и как он сказал: «Мама, я чувствую то же самое!» Разница лишь в том, что ему это чувство нравилось. Все мои племянники и племянницы обожают бейс-джампинг и спелеологию, они наслаждаются приключениями, которых я избегаю любой ценой — потому, что ненавижу то же самое чувство, от которого у них захватывает дух.

Однако есть подход к основополагающей зыбкости человеческого бытия, который позволяет работать с такими чувствами, как страх и отвращение, а не отступать перед ними. Если мы установим связь с ощущением и откроемся ему, не вешая на него ярлык «хорошо или плохо», то, даже когда нам захочется отступить, мы сможем остаться в состоянии присутствия и пойти навстречу тому, что чувствуем.