Анандамайи Ма

Отрывки из книги

Состояние самадхи
Когда мы взмолились к Матери, чтобы она поведала нам о различных стадиях садханы, Она указала на четыре уровня:

1. Сосредоточение интеллектуальных сил в одной точке. Оно похоже на поджигание сухого топлива. Когда жар огня сушит влажную древесину, пламя вспыхивает ярко. Подобным образом, когда силой созерцания Божественного наш ум освобождается из тумана и влажности желаний и страстей, он становится светом. Это состояние ментальной чистоты, которое в некоторых случаях вызывает состояние безмолвного слияния с определенным настроением, избытком эмоций и волнением, которые неподконтрольны человеку. Все эти настроения исходят от единого высшего существования, просто имеют особые направления.

2. Сосредоточение своих эмоциональных сил. Оно приводит к бездеятельности тела, поглощенности одним священным чувством (или настроением), возникающим из одного неделимого супраментального состояния. На этом уровне тело можно сравнить с прогоревшим углем, когда кажется, что огонь потух. В этом состоянии преданный искатель проводит много часов во внешнем бездействии; но в глубине его сердца бушует непрерывный поток возвышенной эмоции. Когда это состояние вызревает, чувство черпает мощные энергии из всеобщей Души, и как сосуд переполняется, если налить в него слишком много воды, оно [чувство] разливается по всему миру мощной волной под напором расширения.

3. Слияние внутренней и внешней жизни. Это состояние напоминает состояние горящего угля. Огонь пронизывает каждый атом внутренних и внешних оболочек — они все пылают одним Божественным Светом. Преданный искатель живет, двигается и пребывает в одном блаженном океане Света.

4. Полное сосредоточение, когда преданный искатель теряет всякое сознание двойственности — действия трех гун. Оно напоминает состояние угля, который сгорел дотла. Исчезает различие между внутренним и внешним, здесь и там — это состояние поглощенности Высшим, Всеединством. Вибрации мыслей, чувств и желаний полностью исчезают. Оно напоминает совершенную безмятежность спящего озера под голубыми небесами.

Самадхи матери — изумительное зрелище: мне невероятно повезло, что я несколько раз наблюдал такое состояние. Ниже я описываю некоторые из моих переживаний.

В отдельные дни, во время прогулки, сидя в комнате, куда зашла ненароком, или рассмеявшись и сказав пару слов, Ее глаза становились широко открытыми с отсутствующим взором, а все Ее конечности расслаблялись таким сверхъестественным образом, что Ее тело словно стекало на пол.

Тогда мы замечали, что яркость Ее обычных манер и выражений постепенно отступала с лица в некие таинственные глубины, словно мягкий золотой диск заходящего солнца. Немного позже ее дыхание замедлялось, а иногда совсем прекращалось. Она переставала говорить. Она не открывала глаз. Ее тело холодело; порой Ее руки и ноги становились одеревенелыми; порой они безвольно свисали, словно веревки, занимая такое положение, в какое их положат.

Ее лицо заливал румянец, вызванный силой внутреннего Анандама: щеки сияли небесным светом; Ее лоб выглядел светлым и безмятежным от Божественного покоя. Все ее телесные проявления прекращались; но каждая пора Ее тела излучала необычное сияние — немое красноречие беззвучной, внутренней речи. Все присутствующие ощущали, что Мать погружается в глубины Божественного общения. Так проходило десять-двенадцать часов, затем мы пытались вернуть Ее на телесный уровень при помощи киртана и подобных вещей, но безуспешно.

Мне тоже не удавалось вывести Ее из этого состояния внутренней поглощенности. Она не откликалась, когда Ей сильно растирали руки или стопы и даже кололи острыми предметами. Сознание возвращалось к ней в надлежащее время. Оно не зависело от внешних раздражителей.

Когда к Матери возвращалось физическое сознание, Ее дыхание восстанавливалось и становилось все более и более глубоким; вместе с ним вновь приходили в движение и Ее конечности. В отдельные дни, вскоре после такого пробуждения, Ее тело вновь погружалось в прежнее бездеятельное состояние и словно бы замораживалось
в состоянии самадхи. Когда Ее веки приоткрывали кончиками пальцев, Она смотрела отсутствующим и безучастным взглядом, и вскоре веки снова сами закрывались.

Когда проявлялись признаки Ее возвращения к нормальной жизни, Ей помогали сесть и, громко призывая Ее, пытались вернуть Ее в чувственный мир и побудить Ее говорить. В таком «промежуточном» состоянии сознания Она откликалась на призывы внешнего мира лишь ненадолго и вновь погружалась в сокровеннейшие глубины своего существа. В этом состоянии Ей требовалось много времени, чтобы вернуться в нормальное состояние.